– Что делать, что делать… Слесаря вызывайте!
– Так воскресенье же сегодня.
– Значит, в аварийку звоните. Если ваш слесарь не готов в выходной день на объект приехать.
Председатель правления ТСЖ чертыхнулся, достал мобильный телефон. Гудки тянулись долго, на том конце не желали брать трубку. Наконец щёлкнуло, заспанный голос ответил: “Алло?”.
– Иван Федорыч, это Всеславский. Да, с Обводного. У нас тут ЧП, трубу прорвало в подвале. Сможешь подъехать? Или мне в аварийку звонить?
Иван Федорович поворчал, но согласился. Смущал его отнюдь не выходной день, не сверхурочная работа, а сам дом. Припарковав старенькую “Ладу”, он поздоровался с председателем, направился ко входу в подвальные помещения.
– У вас там сам чёрт ногу сломит. К некоторым узлам и не подберёшься. И кто так строит…
– Ну, вы же знаете, – оправдывался Всеславский, – вояки не достроили, сбросили с баланса. А что у них там было запроектировано – кто теперь скажет?
Они спустились вниз, включили освещение. Где-то из глубины подвала доносился шум воды. Предусмотрительно надевший сапоги слесарь посмотрел на туфли председателя. Вздохнул.
– Стойте здесь. Я сам…
Прорыв в доме случался не впервые. Несмотря на новые, не изношенные ещё коммуникации, поломки происходили с завидным постоянством. Иван шёл на шум, под ногами уже хлюпало.
– Ну да, конечно.
Он остановился. Водовод прорвало в том же месте, где на прошлой неделе слетел болт на батарее отопления. Вроде узлы разные, но располагались в одном закутке.
– Заколдованное это место, что ли?
Поставил на бетонный выступ сумку с ключами, разложил всё, что может понадобиться для ремонта. Место действительно было странным. Совершенно непонятно, зачем создавать закрытый со всех сторон тупик из толстых металлических стен и проводить через него главные магистрали. Каждый раз, когда Иван здесь работал, ему казалось, что в тупике слышно что-то ещё, кроме шума воды в трубах. Гул или вибрация какая-то… Но он старался не обращать внимания. Шумит иногда и в ушах – возраст, давление, ничего не попишешь.
Наложил хомут, остановив поток. Вроде и не сильный прорыв, а воды натекло порядочно. Придётся насос включать, откачивать. Он собрал инструменты, снял перчатки. Крякнул, поднимая тяжёлую сумку, направился к подсобке, где находился насос.
Позади что-то звякнуло. Иван оглянулся, остановившись. Ему показалось на мгновение, что он видит, как гаечный ключ, появившийся из ниоткуда, повисший в воздухе, сам собою подкручивает болт, скрепляющий хомут. Слесарь зажмурился. “Вчера не пил. С утра тем более”. Открыл глаза – никакого ключа нет. Иван Фёдорович тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Снова в этот же дом его вызвали через неделю. На все вопросы – как такое может быть, что новые трубы и соединения выходят из строя – председатель Всеславский только разводил руками. Иван сделал свою работу, нисколько не удивившись, что поломка опять случилась в знакомом тупике. Обошёл его два раза, посидел напротив, хмуро наблюдая. Встал, похлопал рукой по трубам.
– Ну что, будем ещё ломаться?
Никто ему не ответил и слесарь, забрав сумку, снова покинул таинственный подвал.
Он вернулся в тот же вечер, вспомнив, что хотел позаимствовать в подсобке Всеславского новый перфоратор. Договорившись с председателем по телефону, Иван Федорович спустился вниз, нашёл нужную ему вещь и собрался уже было уходить. Но решил на всякий случай проверить – всё ли в порядке с коммуникациями? Где проверять, он прекрасно понимал.
Железные стены, странный гул. Трубы в порядке, никаких протечек. Вот только… Внутри тупика, на дальней стене, почти закрытой магистральными трубопроводами, было что-то непонятное. Он подошёл ближе. Металл, покрытый несколько лет назад чёрной краской, словно подсвечивался изнутри. Свет был бледный, едва различимый, и казалось, что он пульсирует. Через мгновение Ивану почудилось, что там, внутри стены, он различает движение. Слесарь отшатнулся. Мутная тень, видимая будто через матовое стекло, приблизилась с той стороны. “С какой ещё той стороны?”. Он обошёл тупик – позади стены ничего не было, ни света, ни движения. Вернулся на свое место, и… Увидел, как тень превратилась в очертания фигуры, схожей с человеческой, рука её потянулась в сторону Ивана Федоровича, обрела чёткость и появилась в нашем, реальном мире, сжимая разводной ключ. Скрипнул хомут, который таинственное нечто принялось откручивать. И тут уж Иван не стерпел! Бросился вперёд, схватил руку всей пятернёй, стараясь отобрать инструмент.
– Что ж ты делаешь, гад?!
Послышался сдавленный крик, рука вырвалась, скрылась внутри металлической стены, продолжающей слабо светиться и пульсировать.
Ошарашенный слесарь вытер пот со лба, постарался успокоиться, перевести дыхание. Лучше всего было бы убраться подальше, может даже сходить к врачу. Не исключено, что к психиатру. Но признаваться кому бы то ни было в том, что у него крыша поехала, Иван Федорович не хотел. Работа ему нужна, два кредита не погашены, так что спускаться в подвал ещё придётся. Значит… Надо самому выяснить, в чём дело.
Он снова подошёл к шершавой металлической поверхности, поднял руку. Коснуться стены было страшно, но он пересилил себя, потянулся вперёд, коснулся пальцами. Они не встретили никакого сопротивления, погрузившись в металл, словно в тёплую воду. Иван Фёдорович помедлил, потом просунул руку ещё дальше. Ничего, будто в пустоту толкнул. И тогда он решился: наклонился к стене ещё ближе, почти касаясь её носом, нырнул на ту сторону всей головой!
Сначала ему показалось, что вокруг лишь темнота. Но потом он разглядел очертания такого же подвала, как и тот, в котором оставалась большая часть его туловища. Впрочем, тот, да не тот. Он обратил внимание, что стены, трубы – всё, что находилось в поле его зрения, было зеркальным отражением подвального помещения, оставшегося позади. “Ну дела!”.
И тут Иван Фёдорович заметил того самого, который, видимо, и протягивал руку с разводным ключом. Человек стоял к нему спиной, слегка нагнувшись над чем-то. Кажется, он быстро собирал во что-то слесарные инструменты. В сумку, что ли? Человек, почувствовав спиной его взгляд, обернулся.
– Ну дела! – повторил Иван уже вслух.
Человек ответил так же, только добавил ещё одно слово, покрепче.
Иваны Фёдоровичи сидели в одном из подвалов и допивали бутылку беленькой, которую оба предусмотрительно таскали с собой.
– Это что же получается, твой мир такой же, как и мой? Отражение?
– Хе! Ещё неизвестно, кто чьё отражение! Всё проклятые вояки, так и знал, что они здесь эксперименты ставили!
– Точно, и я подозревал!
Слесари чокнулись пластиковыми стаканчиками, опрокинули их, дружно крякнув, занюхав рукавами.
– Неужели всё одинаковое? У тебя, у меня?
Второй Иван отрицательно помотал головой.
– Не совсем. Я так понимаю, что когда ты там чинишь, у меня здесь протекает. И наоборот.
Первый Иван почесал затылок.
– Да-а… Тут надо как-то договариваться. Иначе мы так и будем друг другу мешать.
Но договориться именно сегодня им помешало выпитое, поэтому специалисты-ремонтники договорились встретиться завтра, чтобы всё как следует обмозговать.
Когда Иван Фёдорович вышел, наконец, на свежий воздух, у него даже голова закружилась, главным образом от осознания необычайности открытия, на пороге которого стояли оба мира. Он успел дойти до автобусной остановки, когда заподозрил что-то неладное. Машины двигались по дороге словно где-нибудь в Англии или Австралии, по левой полосе. Он покосился на стоявшего рядом пешехода. Плащ у того был застёгнут пуговицами, располагающимися на левой стороне.
– Тьфу!
Иван Фёдорович быстро зашагал обратно к дому. Спустился в подвал, нашёл пресловутый тупик. В этот же момент с той стороны стены вылез другой слесарь.
– Перепутали! – сообщили они друг другу.
Источник: ЯП
