В одном пригородном доме держали кота по имени Мурзик. Кот как кот, в меру нахальный, не дурак пожрать и слямзить, что плохо лежит. С виду серо-полосатый, средней пушистости. Вел обычную кошачью жизнь. Любил вздремнуть под батареей и понаблюдать в окно за птичками во дворе. Но тут наступила весна и внутри кота забродили гормоны. Он принялся дежурить перед входной дверью и ускользать на улицу при каждом удобном случае. Возвращался домой мокрый, грязный и взъерошенный. Днем отсыпался, а вечером снова исчезал в поисках приключений.
Однажды утром, когда кот вернулся после очередной отлучки, хозяева заметили кровь на хвосте. Мурзика поймали, потерли царапину спиртом, намазали зеленкой и забыли об этом. Но ранка нагноилась и распухла. Хвост не опускался и неприлично торчал над котом. Со стороны казалось, что кошке вставили в зад палку.
Делать нечего, надо идти к врачу. Кота изловили, засунули в сумку и повезли в ветеринарку, несмотря на все отчаянные протесты на кошачьем языке.
В приемной врач начал осматривать пушистика:
— Что это с ним?
— Да, ободрался где-то или с другим котом подрался.
— Царапина длинная. Он, похоже, не подрался, а на попе с ледяной горки катался. Будем вскрывать нарыв.
Котяре обрили хвост, оставив только кокетливую кисточку на конце.
— Это чтобы не так обидно было. Пусть теперь себя львом считает, — прокомментировал веселый медбрат.
Затем кота разложили на операционном столе. Голову и передние лапы замотали пеленкой, и ассистент прижала их к пластику стола. Затем он скомандовала хозяевам:
— А вы за задние лапы держите!
Папа с дочкой изо всех сил вцепились в извивающиеся мохнатые конечности. Распятый на столе Мурзик матерно ругался на своем языке во всю глотку. Даже пеленка не могла приглушить его басовитые завывания.
— Голосистый какой! – одобрительно сказал врач, втыкая в хвост шприц с обезболивающим.
Кот взвыл благим матом и покрыл всех присутствующих полным набором кошачьих проклятий.
— Ничего, ничего, я быстро — ветеринар заметил слезы в глазах у девочки и попытался ее успокоить. – Ему не больно, просто не нравиться. А не прочистим все до конца, хвост загноится, придется ампутировать. Будет у тебя не кот, а не пойми что, маленькая собака боксер. Так что, давай, держи лапу крепче.
Девочка улыбнулась шутке сквозь слезы.
Операция длилась минут десять. Под конец кот даже немного охрип, но ругаться так и не прекратил. Затем врач ушел, а повязку стал накладывать веселый медбрат.
— Разговорчивый у вас зверь, — рассмеялся парень, наматывая бинт. Затем он повернулся к заплаканной маленькой хозяйке. – Только вот жалко, все полоски ему с хвоста сбрили. Некрасиво как-то. Хочешь, пока шерсть не отросла, новые нарисовать? Зеленкой?
Он протянул девочке ватный фитилек. И, не успел глава семейства что-то сказать, как дочка покрыла выбритый хвост неровными зелеными полосками.
— Прямо тату. Модный у вас котик получился, — одобрил медбрат — А теперь наденем пластиковый воротничок, чтобы повязку не содрал.
На хвост коту надели что-то вроде маленького прозрачного абажура. Бритый расписной хвост с кисточкой на конце, забинтованный у основания, уморительно торчал из середины, как венчик цветка. Необычный кошачий экстерьер вызвал веселый интерес у посетителей клиники, ждавший своей очереди в коридоре.
— Что же нам мама дома скажет? – задумчиво сказал отец, критически оглядывая домашнего любимца.
— А что говорить, кота-то ведь вылечили, — радостно возразила дочка, поглаживая успокоившегося Мурзика.
Когда дома мать увидела кота, она на несколько минут потеряла дар речи:
— Это что вы со зверем сделали?
— Полечили. Хвост побрили, когда операцию делали, а я его потом раскрасила, чтоб красивее было — объяснила дочка.
— Мда, художница ты моя. Ну, раз сама разрисовала, тогда ладно, – смирилась женщина. – А ты куда смотрел? — напала она на мужа.
— А что, мне с врачами спорить? Кот так орал, аж уши закладывало. Дочка разнюнилась, я сам чуть не разревелся. Ехала бы сама.
Хозяйка еще немного поворчала на мужа и дочку, но, видя, что кот вылечен и ведет себя спокойно, утихла.
Вечером котофей, не смотря на белый абажур на заднице, был бодр и весел, и просился на улицу.
— Куда лезешь, дурень! Мужики засмеют, а бабы увидят тебя с такой блямбой на попе и разбегутся, куда глаза глядят, — уговаривал Мурзика глава семьи. Но кот не слушал и царапал дверь.
— Чего зря болтать, тащи ящик из-под телевизора, посадим туда, и все дела, — его жена была настроена более решительно. Кота посадили за решетку. Пленник картонной коробки сдаваться не желал и возвещал об этом всему миру пронзительным голосом. Надвигалась ночь, а ор не стихал. Кошачью тюрягу вынесли на террасу, но вопли доносились и оттуда.
— Эк, его разобрало! Все из-за баб, — вздохнул хозяин, ворочаясь в постели.
— Правильно, сидел бы дома, не шатался бы по ночам с шалавами разными, и хвост был целым, — проворчала хозяйка. – Пойду, растолку ему сейчас свою снотворную таблетку в молоке, а не то до утра не уснем.
Не известно, таблетка подействовала или кот утомился, но вопли вскоре стихли. Котофея еще пару дней подержали взаперти, а потом повезли на осмотр. Врач нашел, что все заживает отлично, и распрощался с хозяевами. Вечером, на семейном совете за круглым столом решался вопрос – пускать кота на улицу или нет. Мурзик гордо вышагивал вокруг стола, задрав расписной бритый хвост с кисточкой на конце.
Решение было единогласным:
— Рано его еще такого голохвостого на улицу выпускать. Пусть посидит дома, пока шерсть не отрастет.
Шерсть отрастала несколько недель. Любовный пыл кота к тому времени поугас, и на улицу он больше не просился. Так и не пришлось ему сразить местных кошечек модным расписным экстерьером и сполна насладится ролью Казановы. Ну, не беда, зная его характер, думаю, он свое еще наверстает!
