— Юлия Генриховна, выпейте воды! — Мужчина в форме милиционера протянул ей чашку с водой.
Она знала, что зовут его Трофимом Павловичем, что он их участковый, и что он явно ей симпатизирует. Только не до симпатий ей, особенно сейчас.
— Не надо, — она помотала головой, — не надо. Вы только Эдика найдите, у меня никого нет кроме сына, он – самое дорогое…- Женщина закрыла лицо руками, и заплакала.
Она, наверное, не плакала с тех самых пор, как её отправили в ссылку. Думала, что разучилась. Но нет. Самый страшный кошмар, который она даже во сне не могла себе представить, стал реальностью – её сын, восьмилетний Эдик, пропал. Ушёл гулять и не вернулся домой. Женщина чувствовала, как её охватывает страх, дикий, безотчётный, почти животный. Боже мой, где он, где её мальчик? А вдруг с ним что-то случилось, вдруг он нуждается в срочной помощи, а они здесь сидят, рассусоливают!
До рождения сына Юлия не подозревала, насколько сильна её материнская любовь. Когда впервые взяла на руки сына, то не понимала лишь одного – как вообще закралась мысль, когда узнала о беременности, сделать аборт? Как раньше жила без малыша? На неё не очень одобрительно косились окружающие, что решила завести ребёнка, будучи не замужем, да ещё от женатого мужчины. Благо, тот своим вниманием ей не докучал. Да и не нужен был ей особо. Спасибо, конечно, что сын унаследовал его внешность, и подрастёт – будет настоящим красавцем. Юлия решительно встала.
— Эй, вы куда? — Трофим Павлович напрягся.
— Искать сына. — Юлия, даже не застегнув пальто, направилась к двери. — Некогда мне рассиживаться!
Холодный морозный воздух обдал лицо, мокрое от слёз, и щёки больно защипал мороз.
— Юлия Генриховна, подождите! — Он вылетел следом. —
Вы в таком состоянии…
Он хотел добавить ещё что-то, но осёкся. Юлия была очень бледной, её глаза лихорадочно блестели. Мужчина, перехватив её взгляд, на каких-то пару минут оцепенел. По улице в их сторону шёл сын Юлии – восьмилетний Эдик. Он словно держал за руку кого-то невидимого и разговаривал с ним.
— Эдик! — Закричала Юлия, и бросилась к сыну, одновременно обнимала его, целовала, ругала.
— Как же ты меня напугал! — Произнесла она, заваривая ему чай с малиной. После нервного напряжения накатила слабость, ноги просто подкашивались. — Разве можно было уходить со двора, я разрешала такое?
— Нет, — Эдик помотал головой. Мама теперь точно гулять неделю не будет пускать, уж он-то знает, пусть даже всё обошлось. Не объяснить ей, что они с Мишкой поспорили, что не побоится он пойти в лес к старому брошенному кладбищу.
— Нет никаких привидений – запомни! И на кладбище тоже! Представь, если бы ты там упал, и себе что-то сломал? Где бы мы тебя искали? — Юлия опять стала нервничать.
— Меня один дядя вывел оттуда. — Возразил сын.
— Какой ещё дядя? Откуда он взялся?
— Не знаю, — отозвался сын.
Мальчик стал рассказывать, как пошёл к кладбищу. Они жили на окраине города, и дорога к нему не заняла много времени. Его друг Мишка утверждал, что там живут приведения, и они поспорили, что не побоится Эдик туда идти. Уже был вечер, сгущались сумерки, и покосившиеся кресты и могильные холмики под снегом выглядели зловеще. Очень хотелось повернуть домой, но прослыть трусом в родном дворе не хотелось. Соврать, что был – тоже не выйдет, уговор был, что принесёт оттуда что-нибудь. Поэтому мальчик решительно двинулся в сторону погоста по сугробам.
Эдику казалось, что сейчас из какой-то могилы поднимется покойник, или вынырнет из-за деревьев на погосте призрак в белом балахоне. Сердце уходило в пятки. Он споткнулся обо что-то и с криком упал — рука мертвеца! Но нет. Из снега торчала какая-то коряга, совсем не похожая на руку.
— Ты что здесь делаешь?
Эдик поднял глаза. Рядом стоял мужчина в военной форме и хромовых сапогах. Лицо незнакомца показалось мальчику смутно знакомым. Он его уже видел где-то…
— Да я, я это…- веская причина для посещения погоста зимой не находилась никак.
— Вставай, Эдик, провожу тебя до дома. — Мужчина помог ему встать.
— Твоя мама очень волнуется!
— Вы меня знаете? — удивился мальчик.
— Да, — мужчина кивнул, взял его за руку, — Идём, тебе здесь не место. Почему маму не послушался? — строго спросил он.
Мать, конечно, говорила, что нельзя никуда идти с чужими. Но этот мужчина его явно знал, и маму тоже. Вдруг улыбнулся, и сказал, что его мама, Юлия, когда была маленькой, тоже была непоседливой. Незнакомец казался Эдику каким-то странным. Нет, он говорил правильные вещи, конечно, но вот странно, что он был только в форме и сапогах, без зимнего пальто. Неужели ему не холодно? Вон рука какая холодная, как лёд.
Они уже повернули на улицу, на которой жил мальчик. Эдик увидел маму с милиционером, и в этот момент незнакомый мужчина вдруг куда-то исчез, так же незаметно, как и появился.
— Я знаю, где видел этого дядю, — вдруг оживился сын. — У тебя на фотографии в ящике.
Юлия достала из ящика стола фотографию – она, родители, брат и сестра. Всё, что осталось от её семьи.
— Вот он, — Эдик уверенно ткнул пальцем в отца Юлии на фото.
— Это он!
Источник: © Ольга Демиденко.
